Местоположение горы Арарат

Место, где по библейскому повествованию остановился ковчег после потопа, называется горами Араратскими. Начиная с известного времени, воспоминание это всегда прилагалось к наиболее высокой горе горной цепи Армении, которая, в течение различных переселений, совершавшихся по этой стране, получила в действительности название Арарата уже более, чем за девять веков до христианской эры, хотя эта горная цепь у первых туземных жителей известна была под названием Мазис. Большая часть толкователей св. Писания приняли это воззрение, хотя другие уже в первые века христианства предпочитали следовать данным халдейского предания, рассказанного Берозом, которое относило место выхода Ксисутра к более южной части той же самой цепи, к горам Гордиенским, именно к горам теперешнего Курдистана, к северо-востоку от Ассирии Гора Низир, где по преданию, прочитанному на клинообразных плитах Ниневия, остановился ковчег, в котором спасся патриарх от потопа, составляла южную часть этой горной цепи. Ее положение под 36° восточной широты в действительности точно определяется указаниями, которые мы находим в исторических надписях ассирийского царя Ассурназирбала, именно в рассказе об одной военной экспедиции, предпринятой им в эту именно страну. Отправившись из местности, соседней с Арбелами, он переправился чрез реку Заб, в ен нижнем течении, и шел все время к востоку.

Если внимательно исследовать библейски текст, то также трудно допускать, чтобы в мысли священного писателя упоминаемый им Арарат, как место остановки ковчега, был именно Араратом Армении. Несколькими стихами дальше (Быт. 11, 2) прямо говорится, что потомство Ноя «двинулось (очевидно с места остановки ковчега) с востока» на запад и нашло в земле Сеннаар (т.-е. Месопотамии) равнину, где и поселилось. Это свидетельство более согласуется с данными халдейско-вавилонского предания о горе Низир, как исходном пункте возобновленного человечества после потопа. Следовательно, в этом именно направлена и нужно искать библейского Арарата. И действительно, если провести линию дальше по направлению к востоку, чрез горы Гордиенские, и поискать наиболее высокой вершины, на которой мог бы остановиться ковчег, то мы придем к цепи гор Индукуш, или даже к тем горам, где берет свое начало Инд. И замечательно, что это именно как раз и есть тот последний пункт, на котором сходится предание касательно колыбели послепотопного человечества у двух главных народов древнего мира, сохранивших наиболее чистые и обстоятельные воспоминания о первобытных временах, наиболее сходные с повествованием Библии и священных книг Халдеи, именно индийцев и иранцев.

Во всех легендах Индии происхождение людей относится к горе Меру, жилищу богов, столбу, соединяющему небо и землю. Эта гора Меру позднее перемещалась несколько раз вследствие постепенного передвижения арийцев в Индии: брамины центральной Индии хотели иметь священную гору по соседству с собою и они перенесли ея имя сначала на гору Кайласа, потом на гору Магапанта (называющуюся еще Сумеру), и еще позднее, с распространением буддийских учений у бирманцев, китайцев и сингалайцев, каждый из этих народов присваивал название Меру какой-нибудь горе в своей собственной стране. В виду возможности такого перенесения исторических названий из одной местности в другую, не невозможно предположение, что подобным же образом и название Арарата постепенно перемещалось с одного места на другое, будучи сначала прилагаемо к горам Гордиенским и затем к Арарату Армении. Но первобытная Меру находилась на севере по отношению к первому местожительству арийских племен на индийской почве, в Пенджабе и на берегах верхнего Инда. И это не была просто вымышленная гора, чуждая земной географии;  барон Экштейн вполне доказал ее действительное существование около Серика древних, т.-е. юго-восточной части Тибета.

Но указания иранцев еще более точны и еще более согласны с теми указаниями, которые вытекают из Библии, потому что они были менее удалены от первобытной колыбели, которая, вследствие этого, и не приняла у них столь туманного характера. Их точные воспоминания о последовательных местожительствах их расы, содержащаяся в одной из древнейших глав приписываемых Зороастру книг, считают местом первоначального расселения людей и особенно иранцев Эриану-Веджу, которая описывается как страна северная, холодная и гористая; с нее-то племя персов и спустилось на юг к Согдиане. Там возвышается пуп вод, священная гора Гара-Березаити по Зендавесте, Албордж новейших персиян, со склона которой течет не менее священная река Арванд, та река, из которой пили воду первые люди. Знаменитый французский исследователь Бюрнуф доказал самым несомненным образом, что Гара-Березаити есть Болор или Белуртаг, и что Арванд есть Яксарта или, вернее, Тарим. Правда, что имена Березаити и Арванд позднее служили для обозначения более удаленных гор и рек Бактрианы: они последовательно прилагались к горам и рекам Персии, Мидии, Месопотамии, Сирии и Малой Азии, и, не без удивления, их можно опять встретить в классических именах Берикинта Фригийского и Оронта Сирийского. Это последнее имя особенно любопытно потому, что мы встречаем его уже в египетских надписях восемнадцатой и девятнадцатой династий, и оно, конечно, принесено было в северную Сирию не арийскими народами, но семитами. Только что указанные факты составляюсь таким образом результата перемещения, которому подвергаются все местности легендарной географии первобытных времен. Народы, при своих переселениях, переносят с собою свои древния имена, с которыми связываются дорогие им воспоминания, и прилагают их к новым горам и рекам, которые они находят в странах своего нового поселения. То же самое именно и случилось с именем Арарата. Ученый исследователь Обри доказал, что гора, которую арийские народы считали священной колыбелью человечества, первоначально носила в их воспоминании имя Ариарата, «колесница покланяемых», «потому что около ее вершины, по их мнению, вращалась колесница семи браминских Магарши, семи персидских Амеша-Цпентас и семи халдейских Каккаби, т.е. колесница семи звезд Большой Медведицы».

Это название Ариарата и есть источник названия Арарата, и только уже позднее первые арийские племена, пришедшие в Армению, перенесли это название на гору, называвшуюся раньше Мазис. Отсюда библейское сказание о первобытном Ара-рай, как лежащем к востоку от Сеннаара или Ассирии. в точности совпадает с преданиями народов арийских.

Все народные предания таким образом в удивительном согласии с священным повествованием приводят нас к огромной гористой местности Малой Бухарии и западного Тибета, как к месту, откуда распространился род человеческий. Там именно четыре величайших реки Азии: Инд, Тарим, Оксус и Яксарта берут свое начало, и наиболее высокими пунктами являются Белуртаг и обширная плоская возвышенность Памира, столь пригодная для пропитания первобытного населения, находившаяся еще в пастушеском состоянии, и самое название которой в ея первоначальной форме было Упа-Меру, т.е. «страна под Меру», или, быть может, Упа-Мира, «страна около озера», что именно послужило поводом к названию Меру. На эту именно местность указывают даже и не-которые воспоминания греков, особенно священное выражение, которое, по первоначальному своему смыслу, несомненно означало «людей, происшедших из Меру». Воспоминания других народов о первобытном отечестве их предков также сходятся в этом направлении, хотя и не прямо указывают на центральный пункт, так как эти предания отчасти затемнены самою отдаленностью этого места. Китайцы считали себя происшедшими из Куен-Лун. Монгольские племена связывают свои наиболее древние легенды с Тианшанем и Алтаем, финские племена-с Уралом, потому что эти две цепи, так сказать, преграждали им вид более отдаленных гор. Но стоит только продлить от них две линии в указываемом их воспоминаниями о первобытной колыбели направлении, и они встретятся между собою в Малой Бухарии или вообще в той цепи высочайших гор, которая и признается преданиями различных народов в качестве колыбели послепотопного человечества.

Таким образом, библейский Арарат был тем горным узлом в Средней Азии, который господствует над всем Старым светом и окружающая который местность, именно плоская среднеазиатская возвышенность, представляет наиболее удобств для первобытного поселения. Это именно та страна, к которой тяготели сами люди после изгнания из рая. Туда именно, к востоку от Едима, удалились первые люди, и еще дальше в этом же направлении удалился суровый и мрачный Каин, искавший удаления от общества июней. Среднеазиатская возвышенность, будучи родиной хлебных растений и главнейших домашних животных, и сделалась колыбелью послепотопного человечества. Представляя собою как бы обширную чашу, окаймленную со всех сторон горами, она питала семейство Ноя, пока оно не размножилось дорого, что переполнило эту чашу и по необходимости должно было расселиться во всех направлениях. Это расселение также нашло отголоски в библейском повествовании, которое вместе с тем представляет и родословие народов в их первоначальном происхождении от трех сыновей Ноя, как родоначальников обновленного человечества.

Ко времени происхождения Пятикнижия ход расселения народов уже настолько определился и закончился, что Моисей мог составить полную родословную всех главнейших народов древности, с показанием их происхождения от Ноя. Эта именно родословная грамота, представляющая несомненно древнейший и лучший этнографически документ, какой только дошел до нас из древности, заключается в знаменитой десятой главе книги Бытия. Снабжая этнологов, филологов и археологов, историков, географов и политиков, не менее как и толкователей Библии, в высшей степени драгоценными и вместе достоверными сведениями, какие только доступны теперь науке, касательно первобытных народностей земли, сначала в их образовании, затем в их местожительстве, эта глава вместе с тем обнаруживает, что библейский бытописатель обладал историко-географическими познаниями, равных которым не представлял ни один из известнейших историков древности. Это родословие дает тот мост, чрез который вся-кий ученый исследователь получает возможность безопасно перейти чрез бездну веков, лежащую между древним миром, что истреблен был потопом, и новым человечеством, важнейшим и избраннейшим представителем которого сделалось семя Авраамово. Критика естественно всячески старалась подорвать историческую достоверность этого документа и усиливалась приравнять его к подобным же родословным таблицам, встречающимся и у других народов. В частности ее приравнивали к мифологической этнографии греков, в которой народы эти преобразуются в личных героев, выступающих в качестве родоначальников дорян, эолийцев, ионийцев, ахеян, для которых подыскивались родоначальники с тождественными именами, как Дор, Эол, Ион и Ахей. Ее приравнивали также к индусским произведениям, в которых целые народы, варварские племена и даже чужеземные расы выставляются какб ы происходящими от одного корня с самими индусами, причем племенные имена преобразованы в имена патриархов-предков, которые будто бы уклонились от браминской религии. Но это явное смешение рас греческой, так и индийской родословной, неотрицаемое присутствие в обеих несомненных мифических элементов и крайняя спутанность самых сказаний делают очевидным громадное различие между этими языческими родословными и библейским родословием народов. «Весь древний мир, говорит Делич, не имеет ничего такого, что по всемирности могло бы равняться этой библейской родословной. Землеописательные отделы эпических поэм индусов и некоторые из пуран так сильно расходятся между собой даже в отношении самой Индии, что об остальных странах и говорить нечего, так как даже соседние страны у них теряются в тумане диких и чудовищных рассказов о них. Их система семи мировых островов (двина), лежащих вокруг Меру, занимается более мирами богов и духов, чем землей человека. Нигде еще нельзя найти столь всеобщего обзора национальных связей» . И этот обзор столь точен, сохранился столь неизменным в течение целых тысячелетий, что вызывает невольное благоговение со стороны последующих историков и этнографов. Другие старались поколебать древность этой родословной и отнести ее к после-Моисеевым временам, чтобы затем и сообщаемые в ней данные лишить исторической достоверности, как лишь предположительный. Болен относил ее происхождение не раньше как ко времени Вавилонского плена, основываясь на порядке и положении, в каком стоят в ней народы, и в особенности указывая на то, что «Ассирия, Ниневия и страна за Евфратом (занимающие видное положение в таблице) были в это время ближе всего знакомы евреям». По мнению Кнобеля, родословная возникла не ранее 1000 года до Р. Хр., была продуктом таких географических и этнографических знаний, которые израильтяне приобрели в то время чрез сношения с Финикией, и предназначалась в качестве картины состояния человечества и распределения народов где-нибудь между двенадцатым и десятым веками до Р. Хр., причем главным доводом в подтверждение этого положения выставляется то, что родословная обнимает почти всю территорию, которую обнимала финикийская торговля во времена Соломона и Хирама. С большею основательностью однако же такие исследователи, как Делич и Гэверник, утверждают, что сама родословная носит на себе явные следы происхождения из патриархальных времен, а также и расширения ее чрез ознакомление с народами земли, приобретенное израильтянами в Египте, — мнение, которое вполне согласуется с вселенским преданием, что автором книги, в которой родословная составляет одну главу, был Моисей, получивший в Египте высшее образование. Указывались еще некоторые филологические затруднения, представляемые будто бы родословной. Так, финикияне и хананеи производятся в ней от Хама, между тем как по языку и местожительству их следовало бы производить от Сима и причислять к семитическим народом. По мнению Болэна, они будто бы были несомненные семиты, которые однако же израильским летописцем из национальной гордости были отнесены к проклятому роду Хамову, «чтобы они не могли входить в тесное общение с евреями». Но такое категорическое заявление не находит оправдания в науке, которая имеет полную возможность доказать, что это хамитские народы, но они, вторгшись в семитские владения и завоевав семитские племена, приняли язык последних, забыв свой собственный. История представляет не мало примеров подобных превращений, и наука, как увидим дальше, блистательно подтверждаем это положение и в данном случае.

Из книги Лопухина А.П. "Библейская история при свете новейших исследований и открытий". Спб. 1889.

Другие новости по теме:

Комментарии

Имя:*
E-Mail:
Вопрос:	Инструмент, которым забивают гвозди?
Ответ:*
Введите код: *	обновить, если не виден код

Добавить комментарий